«ЯКРУНА»: Наша задача делать музыку искренне, с любовью и полной самоотдачей.

Все мы хотим знать большего о своих дедушках и бабушках, но еще более интересны нам наши дальние предки. Как они жили? Во что одевались, что ели, пили и как развлекались. Все эти моменты можно почерпнуть из исторических книг, журналов, фильмов и музеев. Но почему для этого надо что-то искать? Почему наша история не окружает нас? Почему мы не видим традиционных костюмов на людях, которые спешат на работу? Ответ на этот вопрос прост — мир изменился, и офисный клерк должен носить костюм «от Бриони», а не косоворотку и сапоги. Но что, если что-то изменить в традиционном костюме? Сделать так, чтобы он стал модным и популярным, чтобы он стал современным, но не потерял своей исторической ценности? А что делать с другими фольклорными элементами? Например, с музыкой, она уж точно не так доступна для понимания. Как достичь того, чтобы в наших playlist-ах появились традиционные фольклорные композиции? В поисках ответа на этот вопрос нам пришлось обратиться за помощью к коллективу «Якруна». Они уж точно понимают толк в традиции, но их епархия – музыка. С сапогами и косоворотками мы к ним не пошли, а вот про музыку расспросили, так как нам очень хотелось узнать, каким образом можно преподнести широкой аудитории традиционную песню, чтобы люди её поняли, прониклись и полюбили.

Знакомьтесь, основной костяк коллектива «Якруна»:

Луиза Имангулова — Участница шоу «Голос 5». Исполнительница народных песен, играет на традиционных струнных и духовых инструментах, педагог народного вокала.

Мариан (Марио) Калдарару — музыкант-барабанщик и перкуссионист.

На их уютной репетиционной базе мы помучили ребят вопросами, подобрав самые интересные, и получили вполне исчерпывающие ответы на них.

Почему вы исполняете фольклорные песни именно в джазовой обработке, а не в электронной или, допустим, в рок-стилистике?

Марио: У нас есть не только джазовая обработка, но и рок-аранжировка. А что касается «электроники», то мне она не близка как проявление. А пытаться вникнуть, объять необъятное, скорее всего, смысла нет. Мы хорошо себя чувствуем в джазе, мы хорошо себя чувствуем в арте и нам вполне комфортно в этой истории. Такая аранжировка родилась сама по себе, и мы не стали этому сопротивляться. Мы не стали задумываться, почему пошли именно в этом направлении — всё получилось само собой. Предтечей проекта «Якруна» был проект «Живые ворота», в котором мы музицировали с Луизой только вдвоём: вокал, ударные, калимба и гусли – это весь спектр, который был в нашем распоряжении. И мы делали музыку довольно успешно, но потом мы пришли к решению, что необходимо расширять состав и привлекли к коллективу еще троих музыкантов.

Насколько сложно современному поп-исполнителю петь фольклорные песни? Мы не говорим о сложности языка, мы говорим о сложности манеры исполнения.

Луиза: Это сложно. Для успешного исполнения необходимо обязательно окунуться с головой во всё это. Если ты не слышал, как всё это звучало в традиции, если ты не знаешь нюансов, а просто пытаешься подражать, то это будет фальшиво и неестественно. Надо обязательно знать традицию и манеру исполнения. Более того, надо знать, какие нюансы исполнения существуют, например, в Белгороде, Смоленске или еще где. Я знаю много поп-исполнителей, моих друзей, которые пробовали напевать какие-то песни при мне, и это больше всего походило на пародию, было просто смешно.

Большая часть материала, который вы исполняете – это результаты ваших экспедиций. Это ваш собственный источник. В одном из интервью вы сказали, что аналогичный материал, который собирают студенты или преподаватели, изучающие традиционную культуру, в своих собственных экспедициях не идет в широкие массы. Люди не спешат делиться своими находками. Почему так происходит?

Луиза: Возможно, что этим способом они стараются сберечь свой труд. Но, с моей точки зрения, это неправильно. Надо делиться, чтобы фольклор жил. Неважно, кто поехал и сколько на это потрачено времени. Важно, что это сделано с целью найти что-то ценное. Такой обмен даст очень много материала, который будет исполнен. Большая часть этих находок сейчас просто пылится в архивах, и их никто не поёт. В интернете есть много материала, и его перепели уже множество коллективов, но ещё больше материала не обнародовано. Мой низкий поклон моим самарским друзьям, они сделали портал, на котором много чего можно послушать и найти что-то для себя. Возможно, что этот портал доступен не всем, но они никому не отказывают, всегда можно попросить и найти что-то необходимое для себя.

Сейчас очень популярны кожаные изделия и другая атрибутика, связанная со славянской культурой. На многих молодых людях можно заметить обереги ручной работы, браслеты со славянскими символами. Эта часть культуры достаточно популярна среди подрастающего поколения. Почему нет аналогичной ситуации с традиционной музыкой?

Марио: Мы как раз работаем сейчас надо этим вопросом. Атрибутику можно купить и прицепить – никаких сложностей это не вызывает. Для этого не надо тратить никаких сил: человек отдал деньги — получил вещь и всё. Для того, чтобы испытывать интерес к музыке на таком же уровне, как к упомянутой атрибутике, надо что-то в этой музыке понимать. Понимать почему ты идешь на концерт такого плана, что ты там хочешь услышать. Понимание не рождается на ровном месте, интерес к музыке и её понимание появляются, когда эта музыка становится доступной для слушателя. Вот именно над этой доступностью мы и работаем. Мы делаем традиционную музыку более понятной, аранжируя её особым образом. Слушателю важно иметь возможность спеть песню самому, например, как песни группы «Кино», их исполняют везде – в переулках, на кухнях, подъездах. Это массовая музыка. Для того, чтобы исполнять традиционные вещи так, как делали это раньше, необходим колоссальный опыт и полное погружение в эту среду. Большинство традиционных песен – обрядовые. Если исполнялись эти обряды: свадьба, похороны, проводы на войну, то люди пели эти песни, для них это не было чем-то особенным. Это было частью жизни. Песня жила своей жизнью и несла свою функцию, а у людей всегда было всё максимально функционально. Голос у человека уже есть при рождении, в отличие от музыкального инструмента, на котором ещё надо научиться играть. Он может учиться петь уже сразу после рождения. Бабушка пела, мама пела – человек уже в культуре, он имеет много материала сразу после рождения. Он находится в нем каждый день с малых лет. У современного человека всё абсолютно не так. Многие, кто интересуется культурой, больше стараются прикоснуться к какой-то магии, к какому-то знанию предков, используя какие-то символы. Кожаные или не кожаные – это неважно. Они интересуются культурой с этой стороны, но может они и до песен дойдут. Вы послушайте песни в традиционной манере исполнения, могу вас уверить, вы можете не понять многих слов, так как они по-особому распеваются. Мы их распеваем по-другому, в своём формате, но текст абсолютно тот же. Наша манера исполнения более близка современному человеку, который не имеет возможности погрузиться с головой в аутентичность. Мы просто делаем песню отчётливей, она становится понятнее, мы доносим композицию тем способом, который облегчает восприятие. Услышав наш вариант исполнения, человек захочет узнать, как она звучала в традиции, а может даже попробовать спеть её в традиционной манере.
А самое главное – сможет полюбить эту песню.

У вашего коллектива «Якруна» есть первый альбом, то есть уже существует какая-то позиция. Почему не делаете клипы?

Марио: У коллектива «Живые ворота» есть клип на песню «Колечушко», а что касается нового проекта, то мы были сосредоточены на альбоме – нам необходимо было записать музыку, на которую будет сниматься клип, и через альбом мы хотели прийти к какому-то единому мнению, к общей идее. Понять, что ни у кого не будет никаких возражений, и только тогда спокойно делать этот клип. Кроме того, тот клип, который мы задумали, требует определенных погодных условий и определенного времени года, а начнем мы со съемок клипа на песню «Коровать», она очень эмоционально-активная, как раз сейчас активно прорабатывается видеоряд для неё.

Есть точка зрения, что традиционная фольклорная музыка не нуждается ни в какой обработке. Она уже самодостаточна, она должна исполняться так, как есть. А делать обработку такой музыки равносильно кавер-версиям на советские песни или ремейки на советские «народные» кинокомедии. Как вы относитесь к такой точке зрения?

Марио: Вы до сих пор ездите на телеге? Не на мерседесе или поезде, а на телеге? Телега – это традиция, она так была сделана: деревянные колеса, железные обода. Зачем что-то менять? Она же средство передвижения, зачем ставить на неё двигатель и делать из неё красивую и удобную машину? Есть понятие эволюции и прогресса. Если мы хотим, чтобы народная песня осталась только как музейный экспонат, чтобы она хранилась за стеклом и чтобы на неё приходили и только смотрели, то, конечно же, надо её подавать исключительно в традиционной манере. А если мы хотим, чтобы она жила – то надо дать ей жизнь, пусть она развивается, обрастает новшествами, идет в массы. Даже народный костюм может развиваться, мы же не хотим застревать в единственной эпохе?

Луиза: Многие говорят, что это тоже можно назвать традицией. Я перепела, внесла свои изменения в манеру исполнения, я автор – это уже тоже традиция.

Марио: Бабушек новых не появляется, они только уходят от нас. Молодые, получив знания от бабушек, поют эти песни, и они уже звучат странно для традиции, но тем не менее – это традиция, просто другого времени. То, что пели двести лет назад, то, что поют сейчас или будут петь через пятьдесят лет, может сильно изменяться.

Луиза: Мы очень уважительно относимся к традиционному материалу. Я не возьмусь петь, если не знаю, откуда эта песня. Я всегда могу сказать, откуда тот или иной материал. Когда ко мне подходят молодые девушки и спрашивают: «Откуда это? Что это за песня?». Я всегда могу сказать, что это, например, из Смоленской области и могу дать ссылочку, как это звучало в традиции, вот что для меня важно. Эти девочки, в большинстве своём, не будут слушать фольклор, они смогут это сделать только через нас.

Марио: Фольклор, безусловно, сохраняется в том формате, в каком его нашли исследователи, этнографы. Бабушка спела, оцифровали этот голос, и вот эта запись лежит в архиве и будет храниться десятки лет. Но для восприятия такой музыки обычным людям надо что-то расшифровать, объяснить этим девочкам и парням, что бабушка спела именно так, потому что она бабушка, ей семьдесят-восемьдесят лет, например, или восемьдесят или девяносто. Что голос её звучит так потому, что она старенькая, и не надо её копировать. Многие руководители коллективов решают, что надо петь точь-в-точь , как пела эта бабушка. Так вот и набирайте для этого бабушек. Не набирайте молодых девушек и не заставляйте их ломать голос. Я более чем уверен, что когда эта бабушка была молодая, она пела это совсем по-другому. Здесь дело даже в самом простом – в физиологии, голосовые связки отличаются у бабушек и молодых девушек — разный звук. Мы хотим традицию развить, хотим, чтобы она жила. Кучер слез с кареты и сел за руль лимузина, но он остался тем же кучером.

Луиза: Традиция будет звучать как кавер в том случае, если исполнитель не знает, как это звучало раньше. Если исполняется только в той манере, которая свойственна исполнителю.

Марио: У нас уважение к традиции обязательно присутствует, просто немного другая аранжировка. Если послушать, как Луиза исполняет песню, то будет складываться ощущение, что она неправильно произносит слова, например, в песне «Коровать», но это именно точное произношение, именно так, как говорили в данной области.

Пробовали ли вы сами писать песни и исполнять их в вашей традиционной манере?

Луиза: Наш Директор, Елена Овсянникова, пишет стихи, и у нас есть «заготовочка», но она в нефольклорном стиле, скорее в этно-стилистике.

Марио: Не скажу, что мы прямо целенаправленно планируем писать песни в традиционном стиле, но чувствуем, что когда-нибудь это придет. Человек должен для этого созреть. Так как если взять творчество наших многоуважаемых коллег, то написание песни в традиционном стиле требует огромного опыта в исполнении традиционных фольклорных песен. Например, музыканты которые исполняют песни «Beatles» в состоянии написать песню, которая будет похожа на песни «Beatles», так как они полностью в их творчестве.

Луиза: Например, Сергей Старостин написал песню «Глубоко», она очень похожа на традиционную песню, но это его авторство.

Марио: Вот и мы дорастём до «Деда» и тоже что-то напишем.

Луиза, вы преподаватель традиционного вокала, и у вас была семейная традиция — папа исполнял такие песни. Но что именно вас привлекает в этой музыке?

Луиза: Просто откликается душа и сердце. Мне часто задают этот вопрос, и мой ответ всегда одни и тот же – откликается душа.

С вашей точки зрения, действительно ли ваше творчество пробуждает интерес к традиционному фольклору у слушателей? Или это минутное увлечение: послушал, понравилось, забыл…

Марио: Люди добавляются в нашу группу в социальной сети, они пишут нам сообщения, значит они заинтересованы, иначе смысла в нашем творчестве нет никакого. Наша задача делать музыку искренне, с любовью и полной самоотдачей.

Луиза: Я хочу добавить, что после слепых прослушиваний в «Голосе», когда прозвучало «Колечушко», многие писали, что у них что-то внутри происходит: мурашки по всему телу, что-то колышется внутри, появляются слезы. Душа откликается на музыку предков.

Марио: Это генетическая память, от которой, слава богу, мудрые люди не хотят отрываться.

Вот вы понимаете, что в вашем творчестве важны нюансы, важно уважение к традиции. Но сейчас много коллективов, в которых девочек наряжают в кокошники, они поют некое подобие народных песен. Для этого используется термин «клюква». К этому относятся все по-разному. С вашей точки зрения, имеет ли место быть такое проявление и как к этому относиться?

Марио: Можно однозначно сказать, что это имеет место быть. Это такой определенный вид творчества. На Руси был такой вид искусства – «лубок», сейчас он тоже сохранился. Лубяные картинки — рисованные сюжеты, которые можно было приобрести на ярмарке. Все эти кокошники в таком виде, о котором вы говорите, имеют место быть. Такие кокошники к традиции не имеют никакого отношения, я бы сказал, что это какой-то другой вид искусства, который не ставит себе задачу уделять внимание нюансам. У них совершенно другая задача, они создают некое шоу, близкое к карнавалу или маскараду.

Луиза: Сейчас для детских коллективов уже есть, наконец-то, разграничения на аутентику и народный вокал. Вся эта «клюковка» пойдет в народный вокал, а в аутентике уже будут петь традицию. Сейчас уже много хороших, крепких аутентичных коллективов. Просто у каждого свой путь.

Марио: Все это развивается, традиции интересуют людей. Что-то отсеивается, и это хорошо.

Луиза: Кто-то начинает с «клюквы», делает выводы и уходит в традицию, понимая, что вот оно – живое и настоящее.

Кроме традиционной фольклорной музыки, что Вы слушаете?

Марио: Я слушаю этническую музыку, слушаю джаз, при этом я не слушаю его «прицельно», у меня есть некое убеждение, не то чтобы совсем убеждение, но я считаю, что музыка должна быть где-то в отдалении, меня «цепляют» некоторые ходы, некоторые нюансы. Мне уже давно сложно слушать музыку в полном объёме, не разделяя её на партии: ударные партии, партии баса и так далее. Слушая так, ты понимаешь из какой мозаики это все состоит. Если кто-то видит полноценную картинку, то я вижу пиксели, то есть все то, из чего это состоит. Я понимаю, что здесь вот кусочек откололся, а вот здесь надо бы подмазать и прочее. Можно, конечно, заставить себя. Например, отпуск – слушаю музыку просто так, но всё равно, ловишь себя на мысли, что здесь я сделал бы по-другому.

Луиза: Я слушаю под настроение.

Марио: Кроме джаза, я люблю блюз, нравится латиноамериканская музыка. У меня нет коллектива, который был бы для меня знаковым и самым главным. Если с книгой понятно, какая она была самой главной в твоей жизни, то с музыкой, для меня по крайне мере, все сложно. Если вы хотите услышать конкретные имена тех исполнителей или коллективов, которые как-то оказали влияние на наше творчество, то это, например, Ян Гарбарек и Пол Уинтер (альбом 1987 года).

Насколько отличается манера исполнения традиционной фольклорной музыки в зависимости от региона нашей страны и отличается ли вообще?

Луиза: Конечно, отличается, прежде всего, по манере исполнения: где-то звук более открытый, а где-то более собранный, например, в Вологде преимущество имеет головной резонатор. Например, Некрасовцы очень долго жили с турками, и в их вокале много мелизмов.

Можно ли по манере исполнения сказать, откуда эта музыка?

Луиза: Да, конечно, можно. У нас в институте были викторины, нам «ставили» бабулек, и мы угадывали, какая это область.

Марио: Человек со слухом и знанием предмета сразу скажет, что это Кострома, это Вологда, а это Самара.

У вас есть опыт исполнения современных песен в традиционной манере. Например, в программе «Живые» с Семеном Чайкой вы исполнили очень красивую испанскую песню. Вы развиваете сейчас эту часть своего творчества?

Луиза: Я вообще очень люблю экспериментировать, но это, скорее, часть творчества, не касающаяся «Якруны». В коллективе мы поём только свою музыку.

Альбом «Зеленая улица» уже за плечами, есть планы на следующий альбом?

Марио: Да, есть.

Луиза: Сейчас мы пишем сингл, он в стадии сведения. Эта песня носит название «АфриканЪская», и она родом из Смоленской области.

Марио: А диск с этим синглом мы планируем уже на период осень-зима. А по весне займёмся клипом, как говорится, планов громадьё.

Луиза, вы преподаватель традиционного вокала, работаете с детьми. Когда родители приводят ребенка к вам, они понимают, что, будем объективными, их ребенок не станет звездой шоу-бизнеса. Почему приводят?

Луиза: В первую очередь, нравится самим родителям. Бывает по-разному, например, пришел ребенок на рисование, услышал, как мы «голосим», пришел на звуки и говорит: «Мама, я сюда хочу!», то есть у ребенка уже что-то откликается. Чаще всего, родители не думают о том, будет их ребёнок популярным или нет, они хотят, чтобы он развивался. Мы не только поём, мы делаем обрядовые постановки на какие-то народные праздники, и родителям это все нравится: они и плачут, и смеются. Притягиваются, наверное, друг к другу люди, у которых что-то откликается в душе на такое творчество.

Марио: Они четко следуют основному смыслу человеческого бытия – быть счастливыми. Достигнуть счастья можно не всегда объяснимыми способами, можно заработать много-много, но остаться несчастным, а можно спеть песню и быть счастливым несколько часов, ощущая внутри себя все эти вибрации, как будто ты прикоснулся к чему-то волшебному. В иной мир деньги мы не заберем, а вот это можем.

У нас есть традиция задавать необычные вопросы, мы их называем «философскими». Хотелось бы спросить у вас, если бы вы имели возможность повлиять на музыкальную индустрию, чтобы привлечь больше слушателей к такой музыке, как у вашего коллектива, что бы вы сделали?

Марио: Если бы у нас была возможность влиять на это, то мы бы, в первую очередь, повлияли бы на министерство образования. Есть множество людей, которые хотят слушать такую музыку, но у них нет возможности её получить, потому что её просто нет. Когда эта музыка возникает, люди получают, что хотят, их становится больше. Они понимают, что очень здорово иметь золотую середину: есть традиционная песня как символ и квинтэссенция народной мудрости и идеи, и есть музыка, которая облегчает её понимание. Потому что, повторюсь, чистую традицию сложно исполнять и воспринимать, если вы не погружены во все это. А наш вариант облегчает эту задачу, через нас люди могут окунуться в эту традицию. Поэтому для того чтобы привлечь этих людей, нам надо просто честно делать свою музыку. Стараться не изменять себе, и все будет хорошо, и мы будем уверены в тех людях, которые приходят к нам на концерты.

Разговаривал с участниками коллектива «Якруна», рассуждал о сложности народного фольклора и проникался музыкой коллектива, корреспондент портала Koi.